Титов Василий Николаевич

Большой материал собрал и передал в музей Леонид Сергеевич Титов. Ему как сыну репрессированных была предоставлена  возможность ознакомиться с материалами следствия.

Родители Л. С. Титова  — выпускники ГЦИФК 1929 г. Отец — Титов Сергей Николаевич — преподаватель лыжного спорта института физкультуры, после ареста заведующего кафедрой И. И. Гребенщикова был назначен на его место.  В 1937 г.  был арестован вместе с группой преподавателей и студентов ГЦОЛИФК, расстрелян 9 мая 1938 г.

Мать — Розанова Анна Дмитриевна — преподаватель физкультуры Московского текстильного института. Была арестована, осуждена как член семьи изменника Родины и заключена в исправительно — трудовой лагерь сроком на 5 пять.

Дядя — Титов Василий Николаевич (брат С. Н. Титова) — преподаватель лыжного спорта  ВШТ при ГЦОЛИФК, в 1938 г. был арестован, полтора года провел в тюрьме, освобожден по суду, дальнейшая судьба неизвестна.

Л. С. Титов  на основе документов и писем  написал книгу лирических мемуаров «Записки магаданского мальчика» с воспоминаниями о своих родителях, о нелегком детстве в довоенной Москве.

ДЕЛО № 7052. ТИТОВ ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ

»…Титов Василий Николаевич, 1911 г.р… являет­ся участником контрреволюционной группы,

ведет к-p агитацию и высказывает террористические настроения…»

Из обвинительного заключения по следственно­му делу № 7052 от 27 апреля 1937 г.

Арест

25 апреля 1938 г. был арестован и младший брат С. Н. Титова — Василий Николаевич Титов.

В. Н. Титов родился 22 января I9II года в Ростове Великом и был са­мым младшим среди сестёр и братьев Титовых. Как и старший брат, Василий увлекался спортом и был неплохим лыжником, но был замкнутым, резким, довольно неуживчивым и властолюбивым человеком. В Красной Армии  /1933–1935 гг. г./ он дослужился до командира отделения. После службы Василий в ноябре 1935 года поступил в ГЦОЛИФК, в конце 1937 года окончил институт и Высшую школу тренеров /ВШТ/. С декабря 1937 года В.Титов работал препо­давателем лыжного спорта на лыжной базе института физкультуры на станции Сходня Октябрьской ж. д.

Василий Николаевич Титов был арестован уже не по делу старшего брата, а по делу коллеги Василия по кафедре лыж ГЦОЛИФК А. В. Ильичева.

Примерно за год до ареста Василия Титова в Хибинских горах был задержан и арестован преподаватель и тренер по лыжному спорту института физкуль­туры Андрей Владимирович Ильичев, 1913 г. р. Этот неосторожный тренер на одном из спортивных сборов лыжников в Кировске /Хибины/ сфотографировал «объекты оборонного значения» — Хибинские горы с разработками апатита. Фотоаппарат Ильичев взял на кафедре лыж и собирался, видимо, сделать фо­тографии для стенгазеты кафедры или себе на память. Лыжники института физкультуры часто выезжали зимой в Кировск на сборы, и не один Ильичев делал снимки красивых горных пейзажей. О задержании Ильичева «органы» вспомнили при разработке группы Гребенщикова. Год назад Ильичева отпусти­ли, но теперь следователи в этом невинном фотографировании усмотрели уже нечто преступное: у лыжника и тренера Ильичева явно была преступная цель передать снимки немцам или японцам.

После ареста Ильичева следователи НКВД стали сколачивать другую контрреволюционную «террористическую группу из преподавателей и студентов института физкультуры. Ведь им необходимо было показать, что контрреволюционные настроения среди спортсменов носят массовый характер. Одна группа спортсменов — террористов во главе с И. И. Гребенщиковым уже «разоблачена», надо «укомплектовать» и другую…

Ильичев под давлением следователей называет фамилии других «соучаст­ников» террористической группы, т. е. знакомых спортсменов, с которыми он общался на кафедре лыж, на лыжной базе на Сходне, в поезде, в трамвае, таким образом «главарь» террористической группы Ильичев обрастает следующими соучаст­никами: Титов В.Н. —  преподаватель ВШТ при институте,  Севрук Владимир М.  —  студент 1-го курса ВШТ при институте физкультуры (отделение гребли),. Антоневич М.М — преподаватель кафедры лыж; Синев (Синев В.Х.?) —  студент, Толят — Кельпш В.Л. — преподаватель.

После ареста старшего брата Сергея за Василием Титовым была установ­лена слежка. К делу Сергея его привлекать не стали, так как в группе Гре­бенщикова уже проходило 9 человек, а в группе Андрея Ильичева было мало значимых фигур. Главную роль в аресте Василия Титова сыграли показания вольных и невольных окружающих его «стукачей». Да и сам Василий давал «ор­ганам» немало поводов обратить на него внимание. Василий по молодости лет и по темпераменту был довольно несдержан на язык. Он не мог забыть, что его отец до революции 1917 года владел скорняжной мастерской и меховым магазином, жила вся семья в достатке, заработанным своим трудом, в боль­шом ростовском доме из 8 комнат. Всего этого семья Ти­товых лишилась после революции и коллективизации. Дом и мастерскую вла­сти отняли, мать уехала в деревню, отцу пришлось идти работать на меховую фабрику в Ярославле.

Василий был очень раздражён арестом старшего брата Сергея, не стес­нялся высказывать своего недовольства советской властью, громко критико­вал действия правительства и НКВД — и в пригородном поезде, и в трамвае, и в беседах с «друзьями», и на кафедре лыж, и на лыжной базе института физкультуры на Сходне. Зачастую болтовню Василия и рассказыва­емые им анекдоты молва приписывала его старшему брату Сергею, что серди­ло Анну Розанову и было причиной ссор с Сергеем и его братом, но Василий был неисправим.

В феврале 1938 г. в пригородном поезде, когда спортсмены возвращались с лыжной базы в Москву, Василий очень возмущался арестом старшего брата, говорил, что «брат арестован напрасно, что он не виноват и вообще сейчас арестовывают ни за что». А в московском трамвае, во время разговора с преподавателем своей кафедры, который завел разговор об арестах спортсменов, В.Титов осудил эти аресты и на весь вагон громко сказал: «теперь арестованным быть не трудно — стоит пойти в магазин и не найти товара, сделаешь удивленное лицо и тебя арестуют».

В справке на арест Василия Титова, составленной 4-м отделом УГБ НКВД МО, приводится множество записей разговоров Василия, цитируем по де­лу № 7052:

 «Если в Германии арестовывают за заговоры против за­конного правительства, то у нас арестовывают не за что. А я считаю, что истинными врагами народа все-таки бу­дут те, кто держит в голоде и холоде народ в течение 20 лет».

«На вопрос, как он провел лето в Кировске Титов в присутствии М., Т. –К. и других ответил: «Кировск место исключительное. Жаль только, что он у плохого хозяина. Норвежцы или финны сделали бы из него второй Давос.

На замечания о том, что норвежцы и без Кировска имеют много хороших мест, Титов сказал: «Мало ли, что имеют. Можно иметь и не отказываться взять еще. Разве Япония не имеет хороших мест? Имеет, а все хочет еще лучших! Так и норвежцы. Будь Кировск в Норвегии или Финляндии он был бы центром лыжного спорта. А у нас захолустье! Медвежий угол!».

«Свидетели и присутствующие показывали, что В. Н. Титов  говорил о том, что конкуренция заставляет капиталистов выпускать хороший спортинвентарь, а в СССР конкуренции нет, промышленность работает слабо и спортинвентарь и спортивные сооружения поэтому плохие».

Из показаний Титова В.Н. 11 июля 1938 года: «Я говорил  6 декабря в отношении выборов в Верховный Совет о том, что голосование происходит неправиль­но, простым опусканием бюллетеней с заранее намеченными кандидатами, не вычеркнуть нельзя и приписать тоже…»

»…B отношении стахановского движения, что оно ничего не дает, а то­лько уродует людей, заставляет человека быть машиной, делал сравнение с конвейерной системой…».

Конечно, человек с такими убеждениями был опасен, и «органы» делают вывод: «На основании изложенного Титов Василий Николаевич подлежит аресту и привлечению к ответственности по ст. 58 п. 8 и II УК РСФСР».

В. Н. Титова интенсивно допрашивали и после расстрела его брата, до­биваясь новых и новых признаний. Следователи выбивали из Василия признания, что он не только «вел контрре­волюционную клевету по адресу органов НКВД», но и подготавливал террори­стические действия против советского правительства. Но В.Титов признавал только «террористические настроения по отношению к руководителям партии и советской власти». От него требовали признания, что его брат С. Титов вовлёк его в контрреволюционную организацию. В.Титова спрашивали, как он попал в Москву и какая роль в этом была его старшего брата. Василий отве­чал, что он как лыжник хотел учиться спорту и что брат посоветовал ему, какие нужны документы, чтобы поступить в институт физкультуры. И только после усиленного допроса 10 марта 1939 года измученный пытками Василий Титов, вероятно, прямо в кабинете следова­теля на каком-то мятом клочке бумаги с трудом неразборчиво пишет:

«Заявление. Считаю бесполезным свое запирательство на следствии решил дать искренние показания о своем участии в контррев.группе  Для дачи подробных показаний прошу вызвать меня на допрос».

В итоге допросов и «признаний» В. Н. Титова его дело 27 апреля 1939 года было переквалифицировано следствием на статью 17-58 п. 8, статью 58 п. 10 и п. 11 УК РСФСР.

В. Н. Титов по своим убеждениям был более опасен, чем его старший брат С. Н. Титов, который был совершенно апо­литичен. Василий  признавал только «террористические настроения» и. остался жив: «…Конкретно о совершении теракта над кем-либо из руководителей па­ртии и правительства вопрос наша группа не ставила».

Суд

Все эти изнурительные допросы и ответы подследственного ничего не могли добавить к обвинению. Следователи понимали, что зашли в тупик и что никакой террористической группы слепить не удаётся. Путаные показания А.Ильичёва и В.Титова, их взаимные наговоры друг на друга и показания студентов  физкультурников, что Ильичев и Титов были пло­хими тренерами, никак не тянули на расстрельные пункты 58-й статьи.

Стойкость ли Василия Титова спасла его, или «органам» уже не было нужно больше кровавых жертв, или потому, что наркома Ежова сменил Берия, и наступило временное послабление в репрессиях в середине 1938 года — неизвестно. Скорее всего, дело А.Ильичева, В.Титова и других спортсменов было из таких, какие властям было выгодно вынести на публичный суд.  Такой суд состоялся в июне 1939 г. Подсудимых Ильичёва, Титова и других защищали адвокаты.

Из показаний В. Н. Титова: «Я от своих показаний,  данных мной от 11 июня и 5 июля 1938 г. отказываюсь, а также от показаний на обвиняемых Ильичева, С. и Т.-К. На предварительном следствии я признавал се­бя виновным, потому что следователь держал меня на допросе 3 дня. Я сидел все эти дни на стуле, а ноги под стул, отчего у меня ноги затекли и буду­чи уже не в состоянии больше сидеть, я показал на себя и своих товарищей ложно, о чем я написал прокурору. Через месяц меня опять следователь Ф. и вновь посадил на 3-е суток на стул. За это время следователи менялись… Они принуждали меня показывать ложно и подсказывали как говорить и фами­лии лиц, которые якобы участвовали в группе… Я виноватым себя не признаю и наговорил на обвиняемых напрасно».

Последнее слово В.Титова на суде: «Я не антисоветский человек и вино­ватым себя не признаю».

ПРИГОВОР. Московский Городской суд 31 июня 1939 года по уголовно-су­дебной коллегии признал обвинение по ч.1 ст. 58.10 и по статье 58.11 УК РСФСР недоказанным. Приговорил: Ильичева А.В., Титова В.Н., Севрука В.М., Антоневича М.М. и Синева (Синеева) и Толяд-Кельпш по суду считать оправданными. Из-под стра­жи всех шестерых немедленно освободить».

В тюрьме А.Ильичев и В.Титов просидели по полтора года. Андрей Вла­димирович Ильичев после освобождения воевал и погиб на советско-финском фронте. О дальнейшей судьбе моего дяди Василия Титова мне ничего не изве­стно.

С сыном Ильичева, Владимиром Андреевичем Ильичевым, работал вместе во ВНИИинструменте в 1970-х годах, и он много помогал мне в научной работе. Но тогда мы с ним и не подозревали, что судьба свела в зуборезной лаборатории ВНИИ сына и племянника подследственных по делу N7052.