Автобиографические заметки профессора И. М. Саркизова-Серазини. Часть 7

VII

1926 и 1927 год прошли в напряженной борьбе за упрочение лечебной физкультуры на курортах и в санаториях. Несмотря на  поддержку Н. А. Семашко, Н. И. Тезякова, а после его смерти Н. А. Кишкина, подавляющее большинство  старых врачей не хотели признавать нового мероприятия советской науки, всячески саботировали, открыто насмехались, язвили и создавали всяческие препятствия для продвижения новых идей в жизнь. В то же время с некоторыми  представителями науки происходили удивительные метаморфозы. М. М. Кончаловский, который  когда-то высмеял меня на совещании в Главном курортном управлении, вдруг стал ярым сторонником применения физических упражнений с лечебной целью.

Н. А. Кишкин, выполняя распоряжение Н. А. Семашко, возобновил с 1926 года работу нашей комиссии по лечебной физкультуре. И если первая комиссия по своему составу была немногочислена, то в число новой комиссии кроме меня, Гориневского, Андреева, Шенка, Багашова вошли проф. Игнатьев, проф. Верзилов, проф. Валединский, проф. Черняховский, приват-доцент Дик, Кишкин, а также работники нашего института доктора Смирнов, Ивановский, Егоров, Бирзин, Шабашов, Стасенков. Председательствовал Гориневский. 

В результате работ комиссии был выпущен Главкурупром в 1926 году новый сборник под названием «Физическая культура как лечебный метод». На ее  суперобложке было написано «Пособие для работы на физиотерапевтической площадке и по применению физкультуры для лечебных целей». Сборник вышел под редакцией Н. А. Семашко и Н. М. Кишкина.

В сборнике были помещены статьи М. П. Кончаловского, В. М. Верзилова, В. В. Гориневского, А. К. Шенка, А. П. Егорова, Б. А. Ивановского, Н. М. Кишкина, М. А. Романова и И.М. Саркизова-Серазини.

Из девяти авторов, семь человек находятся  уже в могиле. В живых остались пока я и А. П. Егоров.

Сборник быстро разошелся и помог тем работникам, которые хотели искренно познакомиться с основами применения лечебной физкультуры в наших лечебных организациях.

Несмотря на всякие противодействия консерваторов из врачей, лечебная физкультура все же постепенно, но настойчиво внедрялась на наши курорты и в санатории. К 1927 году вся практическая работа по физической культуре на курортах и в большинстве крупнейших санаториев Союза начала постепенно переходить в руки воспитанников, вышедших из стен ГЦИФК.

Я отдавал все свои силы и возможности делу воспитания будущих работников по лечебной физкультуре из наших студентов.

Аспиранты института писали  талантливые статьи, занимались научно-исследовательской работой под наблюдением различных авторитетов на курортах. Такие работы  писали студенты В. Н. Мошков (ныне профессор), Т. Р. Никитин, Муравлянский (ныне врач), Яблоновский (ныне доцент), Рыкова и многие другие.

Историческая роль ГЦИФК в развитии и обосновании идеи о применении ЛФК в лечебных учреждениях не вызывает никакого сомнения. Хронологические даты, характеризующие  возникновение и развитие этого направления, начиная с 1923 года, подтверждает сказанное.

Если взять те отдаленные годы, на заре развития советской лечебной физкультуры, то можно документально подтвердить, что подготовка методистов и врачей по лечебной физкультуре, повторные курсы для врачей курортников, для которых знакомство с лечебной физкультурой было обязательным, проходили в стенах нашего Института.

При прямом участии института лечебная физкультура внедрялась в московскую курортную поликлинику, создавались курортно-санаторные секции по лечебной физкультуре  при высших советах физической культуры во всех советских республиках. Наши работники и воспитанники выступали с докладами по лечебной физкультуре на курортных  и других съездах.

Многие курортные врачи, приезжая  с периферии, считали своим долгом посетить нашу поликлинику, побывать на занятиях с больными, ознакомиться с методикой работы, захватить с собой необходимые для них материалы по методике и организации лечебной физкультуры на местах.

Комиссия ЛФК при Главкурупре работала до 1927 года. В январе месяце мною был разработан и доложен научно-контрольной  секции Высшего Совета физической культуры обширный доклад «Принципы организации физкультуры на курортах». Этот доклад напечатан в № 3 журнала «Теория и практика физической культуры» 1927 г. Доклад состоял из разделов: 1) К истории организации фк на курортах; 2) организационная сторона фк на курортах в предшествующие годы; 3) Организация физкультуры на курортах в ближайшем будущем (Организация работы в центре. Организация работы на местах).

Заслушав мой доклад на пленуме секции, и проработав его в специальной комиссии в составе председателя Б. А. Ивановского, членов — проф. Богашева, проф. Горбачева и меня, Научно-контрольная секция постановила доклад одобрить и, придавая организации физкультуры на курортах огромное значение, просила НТК ВСФК принять по соглашению с заинтересованными учреждениями ряд организационных мер.

Комиссия разработала ряд мероприятий, которые и были приняты НКЗ для выполнения на курортах и в санаториях. Своим последним докладом я как бы подытоживал ту работу и те идеи, осуществлению которых я придавал большое значение в деле избавления больного человека от многих заболеваний и возвращения его к творческому труду. После принятия моих положений, работа специальной комиссии при НКЗ прекратила свою  систематическую работу. Работая в области дальнейшего развития ЛФК в нашей стране, принимая участие  в различных комиссиях различных ведомств в научно-контрольной секции ВСФК, СНУР и пр. я продолжал работать и по вопросам закаливания широких масс населения и по другим вопросам физического воспитания.

Мною были напечатаны следующие работы: «Направляющие пути при нагрузке кинетической энергии курортно-санаторных больных». Труды ГЦИФК № 4, 1927 г. 2-м изданием  выпустил свое руководство «Водолечение» (1927 г.), а также «Лечитесь солнцем» (3-е изд.). Выпустил в издании Военгиза богато иллюстрированное «Закаливание солнцем, воздухом и водой» (1927 г.), в Харьковском физкультурном издательстве напечатал отдельной книгой «Гигиена туризма» в издании «Время» — «Спутник Туриста» (1927 г.) в издании Мириманова — «Зимний спорт» (1926 г.), в издании Военгиз 2 издания «Как сберечь свое здоровье» (1926 и 1927 гг.); в сборнике НКЗД «Физическая культура как лечебный метод» напечатал работу «Воздух, солнце и вода в связи с физическими упражнениями» (1926 г.); в журнале «Извест. Физ. культуры» напечатал большую статью «Горный туризм и альпинизм» (№ 10, 1927 г.); в журнале «Культурный фронт» — «Труд, утомление и отдых» (№ 2,1926 г.); в журнале «Изв. Физ. Культуры» — «Школы на воздух» (№ 9, 1927 г.), «О коллективной дисциплине» (№ 16-17 1927 г.) и др. статьи.

Кроме того, мною было напечатано много отдельных статей,  заметок и рецензий в разных журналах и газетах.

Поликлиника, которой я заведовал,  развивала все большую и большую деятельность по лфк. Больных прибывало много. Много приходило больных на консультацию. Институт являлся своеобразным пропагандистом  лфк среди населения  Москвы, и мы никогда не имели недостатка в больных.

1926–1927 гг. принесли дальнейшее развитие нашей науки в области обоснования физической культуры. Большой толчок этому направлению был дан Всесоюзной научно-методической конференцией, происходившей в стенах нашего института в ноябре 1925 года. Я был участником этой конференции и не могу забыть тех  страстных споров и дебатов, которые происходили под сводами старого разумовского дворца.

На конференцию приехало много  участников с периферии, настойчиво требовавших решительных ответов на те вопросы, которые перед ним ставила сама жизнь. На конференции присутствовали  врачи, педагоги, ученые, представители заводских и фабричных спортивных организаций. Свыше 300 делегатов имели право решающего голоса. Не было недостатка в резкой критике, иронических замечаниях, насмешках по адресу и докладчиков и отдельных выступлений.

Выступления и дебаты вертелись вокруг двух основных  вопросов — научно-исследовательского и программно-методического. Центральным докладом был доклад Инфизкульта «Советская система физкультуры», сделанный ректором института А. А. Зигмундом.

Построенный с теоретической стороны довольно безграмотно, опираясь на бывшую в то время модную педологию, рефлексологию (не в павловском понимании), доклад вызвал горячие прения и с поправками был принят. Насколько мне помнится, этот доклад разделял советскую систему физкультуры на дошкольную и школьную подготовку, клубную, внешкольную, военно-прикладную и лечебно-профилактическую. Не буду останавливаться на всех ошибочных положениях доклада. Мне запомнились резкие выступления по адресу Зигмундовского предложения о сведении методических занятий в школе главным образом к играм.

Много возражений вызвал доклад Кальпуса о военизации в школах. Ненюков выступил с докладом «Профвредности в связи с физкультурой». Бессмысленность  самого названия доклада прошла как-то незамеченной.

Много вопросов дебатировалось на совещании. Говорили преимущественно о работе в школах и физическом воспитании женщины, о секционных занятиях внешкольной подготовки, причем очень боялись, что секционные занятия доведут «до рекордсменства», «до акробатики». Говорили о психофизической кривой, об учете конституциональных особенностях занимающихся, об углублении учения о конституции, об организации Всесоюзных праздников физкультуры. Анализировали вопросы методики дыхания, самоконтроля, влияния физических упражнений на организм, врачебного контроля, биометрии, так называемой рефлексологии.

Конференция постановила считать на ближайшее время основными вопросами будущей научно-методической работы как центральных, так и местных Советов ФК, институтов и даже, как впервые отметили на съезде медицинских учебных съездов — физическое воспитание в деревне и в школе, физкультура в борьбе с профвредностями, физкультура среди национальностей.

На конференции выступали представители Наркомпроса, Наркомвоенмора, Наркомздрава, ВСФК, МГСПС, ВЦСПС и пр. В наши дни на расстоянии многих лет, канувших в прошлое, нам видны ошибки, неправильные выводы, бесплодные резолюции, часто вредные предложения и пр.

Все это являлось  или «ошибками роста», или  неправильными представлениями о сущности физического воспитания, а, может быть, и прямым вредительством тех «авторитетов», которые управляли и руководили в то время делом советского физического воспитания и которые впоследствии оказались врагами народа.

И все же конференция двинула вперед научную мысль в области физического воспитания, указала, по какому пути должна идти наука в этой области, привлекла к себе внимание широких научных кругов страны и даже поставила вопрос об основании специального института по созданию кадров научных работников для физического воспитания.

После конференции, по-прежнему продолжал выходить журнал «Теория и практика физической культуры», но значительно меньших размеров. Вопросы физической культуры начали широко освещаться на страницах журналов «Курортное дело», «Физиотерапия». Из физкультурных журналов в Москве издавались  «Известия физической культуры», иллюстрированный орган ВСФК; в Харькове издавался «Вестник физической культуры», орган ВСФКУ. В печати начали появляться отдельные работы как русских, так  и переводные зарубежных авторов,  по основам физической культуры, по организационно-методическим вопросам, по физической культуре на курортах, посвященные анализу отдельных гимнастических систем, закаливанию и лечению естественными силами природы, научному врачебному контролю. В 1926 году вышел третий сборник трудов Института в издательстве «Практическая медицина»  в Ленинграде под редакцией А. А. Зигмунда и В. В. Гориневского.

Этот сборник отразил в себе материалы Всесоюзной конференции научных работников по физической культуре и VI съезда врачей по охране здоровья детей.

 Зигмунд и Ненюков поместили свои доклады, заведующий кафедрой А. К. Федерольф дал статью «К проблеме стандартизации физических упражнений». Почти 4 печатных листа был отведено заведующему лабораторией Экспериментальной Психологии  и Психотехники П. А. Рудику на его работу «Стандарты психотехнических испытаний», за которую ему потом при ликвидации психотехники, пришлось краснеть.

Радин поместил свои «Итоги VI Всероссийского съезда по охране здоровья детей и подростков НКЗ» скучнейшую статью, скорее подходящую для медицинского статистического журнала, чем журнала, посвященного проблемам физической культуры. Проф. И. П. Кулжинский напечатал свои высказывания о том, что  «Задачи физической культуры нужно ставить как задачи педагогические». В коротенькой статье «К вопросу о научной и практической оценке ныряния» доцент Л. А. Геркан говорил о влиянии ныряния на организм на основе работ зарубежных авторов. Большую компилятивную статью дал лаборант лаборатории Психологии и Психотехники Т. Р. Никитин.

Кроме того, в сборнике была помещена дипломная работа И. Л. Патыша «Исследование физического развития группы ответственных работников» — слабое ученическое изложение антропометрических показателей ряда лиц, занимавшихся физическими упражнениями. Такой же пустой работой была и работа доктора М. М. Моделя «Опыт исследования влияния пешеходных экскурсий по Крыму на психофизическое состояние подростков».

Этот сборник не знаменовал собою успехов Института в области становления научно-исследовательской работы в его лабораториях. Одна болтовня, общие рассуждения, откровенно компилятивные заимствования зарубежных источников, детски незрелые вещи вчерашних институтских учеников, пропаганда вредных для советской физкультуры идей. Более жалких «трудов» института, едва ли можно было еще встретить!

И если Н. А. Семашко снабдил своим предисловием первый, второй, а затем четвертый том трудов Института, то для третьего тома трудов, он этого не сделал.

Если сравнить работы, которые вышли в трудах нашего Института с работами, начавшими печататься в ежемесячном журнале «Теория и практика физической культуры», то это сравнение  скажется не в пользу Института, несмотря на то, что за полтора года существования Совета Научных работников на СНУРе было заслушано много докладов.

Я был свидетелем оживленных прений по докладам Зигмунда о системе советской физкультуре, по работам Егорова о влиянии солнца на кровь, по отчету П. А. Рудика о своих командировках в лаборатории Павлова и Бехтерева, по докладам Гориневской, Арямова, Ивановского, Смирнова, Радина, Гориневского и др.

Совет научных работников Института принимал участие во всесоюзной научно-методической конференции по физкультуре, организовал при Институте курсы для врачей по гематологии, курсы по врачебной гимнастике, работники его работали во ВСФК.

На одном из заседаний СНУРа, который происходил еженедельно по пятницам, ставился и разбирался вопрос об организации при институте воскресного института по физической культуре. Большую работу проводили сотрудники института в научно-контрольной секции Научно-Технического Комитета при ВСФК. В ней, например, рассматривались в 1926-27 гг. такие вопросы, как анатомо-физиологические основы и классификация дыхательных путей, изучение влияния на организм отдельных видов упражнений, унифицировались методы врачебного контроля над тренировкой, анализировались показания и противопоказания к физическим упражнениям.

Председателем секции был Д. В. Ненюков, заместители Б. А. Ивановский и Ю. Н. Жаворонков. Членами секции считались проф. Гориневский, проф. Курдиновский, И. А. Рудик, проф. Горбачев, Минкевич, Багашов, я и др. 4-го апреля 1927 года на торжественном заседании пленума научно-технического комитета ВСФК мы чествовали 40 — летний юбилей научной деятельности проф. В. В. Гориневского. Через некоторое время Совнарком удовлетворил просьбу ВСФК о предоставлении ему персональной пенсии.

В середине 1927 года Совет научных работников Инфизкульта разделился на четыре секции — научно-исследовательскую, программно-методическую, пропагандистско-издательскую и педагогическую. Деятельность СНУРа начала завоевывать себе большой авторитет и Главнаука часто обращалась в СНУР с разными консультативными запросами.

По-прежнему заслушивались и обсуждались в нем различные научные и методические доклады работников Института, ставились вопросы, связанные с изданием своего печатного органа, оборудования лабораторий и исследовательских кабинетов, развертывания консультативной работы и пр.

В мае 1927 года ГЦИФК сделал первый выпуск студентов, окончивших 4-х годичный курс. Первый выпуск состоял всего из 16 человек, из которых 7 человек специализировались в лечебно-профилактической области, а 9 человек специализировались в инспекторско-организаторской работе. При Институте было оставлено трое — Соколов, Сыркова и т. Никитин для педагогической работы в нем.

Интересно отметить, что из 9 дипломных работ, защищенных в 1927 году студентами, оканчивающими Институт, 6 работ были сделаны по лфк (Оболенский, Никитин, Муравлянский, Мошков, Рыкова, Беляев).

Интерес к лфк студенчества был необычайный. Мои лекции посещались больше чем лекции других преподавателей и часто заканчивались аплодисментами.

Тяга студенчества к лфк была настолько  велика, что начала беспокоить руководство Института. В свою очередь и я вкладывал всю свою душу и все свои знания  в лекции и работу со студентами. Целыми днями я проводил  время в институте. Днем читал лекции и вел практические занятия с врачами и студентами, а вечером принимал больных в поликлинике у себя и консультировал по лечебной физкультуре приходящих больных. На занятиях с больными всегда присутствовали в залах множество студентов и врачей-курсантов, слушавших лекции по лфк.

В 1927 году мы праздновали 10-летие Октябрьской социалистической революции и подводили итоги десятилетней работы по физической культуре. В связи с этим  страницы журнала  «Теория и практика фк» были заполнены многими  интересными статьями, которые подводили итог тому, что было сделано за этот период в области физического воспитания. Была напечатана и моя большая статья о работе отделения физиотерапии и врачебной гимнастики.

В конце 1927 года между 28 и 30 ноября  состоялась вторая Всесоюзная научная конференция по фк, к которой мы начали готовиться за полгода. На конференции присутствовало 204 делегата, приехавших с различных уголков нашей Родины. В зале присутствовали  делегаты от центральных и местных советов физической культуры, от здравотделов, научных институтов и учебных заведений.

Конференция была открыта ответственным секретарем ВСФК Кальпусом, впоследствии оказавшимся  врагом народа. Когда было предоставлено слово Н. А. Семашко, выступившего с большой приветственной речью, присутствовавшие в зале  как один поднялись со своих мест и бурными аплодисментами приветствовали популярного наркома.

Семашко, упомянув о своем лозунге, что физической культуры нет без врачебного контроля, призывал особенно обратить внимание на научное изучение влияния физических упражнений на организм, на постановку врачебного контроля, на оздоровление труда и быта.

Сотрудники нашего Института приняли самое активное участие в работе конференции.

Из общего числа 46 докладов прослушанных Пленумом и секциями конференции — 11 докладов принадлежали  работникам института. Сотрудники инфизкульта активно выступали в прениях и возглавляли отдельные секции.

Я помню интересные выступления жены Лесгафта — анатома А. А. Красусской  о механизме дыхательных движений, проф. Зеленина «Спорт и сердце», Крестовникова, Гориневского, Горяинова, Чиркина, Древинг и др.

Эта конференция уже могла ответить и осветить многие проблемные вопросы и сделать организационные выводы. И все же нельзя не отметить, что 85 — 90% докладов являлись докладами врачебного  характера и очень мало было докладов программно-методических. Из 204 делегатов было 62 врача. Такое «засилье» медицины в вопросах физического воспитания грозило утопить последнюю в пучине различных медицинских проблем. И она утонула бы, если бы партия и правительство не поправили бы своеобразных «колонизаторов» из медицинского мира, представлявших себе все дело физического воспитания, как только придаток к задачам, осуществлявшимся в то время Наркомздравом.

1927 год вообще был годом различных съездов, собираемых НКЗ. В этом году происходили съезды курортный, физиотерапевтический,  педагогический и др.,  где также ставились вопросы физической культуры в плане работ каждой из перечисленных дисциплин.

В конце года вышел IV том трудов Института «Физкультура в научно-практическом освещении» с предисловием Н. А. Семашко.  Книга издавалась в Ленинграде в издательстве «Время».

Как всегда первым шла статья А. А. Зигмунда по итогам деятельности Института. За ней шла компилятивная,  построенная  на зарубежных источниках,  статейка Д. В. Ненюкова «Динамика мышц в свете новейших работ», работа доцента Вероники Гориневской «Оценка функциональной пробы  сердечно-сосудистого и дыхательного аппарата на основании стандартных данных», доктора И. П. Смирнова о «Влиянии статической гимнастики органов дыхания на размеры грудной клетки и изменение вида дыхания», вторая статья Ненюкова «Моча, как показатель состояния организма при физических упражнений», совместная работа Т. Р. Никитина и врача-педолога Л. Е. Юсевича «Опыт исследования утомляемости учащихся школы  при ГЦИФК», насыщенная всем арсеналом психотехнических выводов, которые в свою очередь базировались на работах евгениста Корнилова.

Кроме того, в сборнике были напечатаны работы В. А. Виленского «Результаты контроля состояния сердечно-сосудистой системы при физических упражнениях», вторая работа Никитина «К вопросу о влиянии дождевого душа, массажа и врачебной гимнастики на динамику мышечной силы туберкулезных», П. С. Васильева «Методика определения истинной реакции мочи при мышечной работе» и, наконец,  в этом томе была помещена и моя работа «Направляющие пути  при нагрузке кинетической  энергией курортно-санаторных больных». Четвертый том  трудов отличался от третьего  тома трудов более серьезным содержанием, наличием экспериментальных работ. Касаясь этого содержания, Н. А. Семашко в своем предисловии к трудам требовал  самой «придирчивой» критики.

Институт рос и развивался  большими шагами, вместе с ним рос и развивался весь коллектив института, а вместе с коллективом рос и расширялся мой кругозор, мой опыт, моя деятельность. В институт вливались все новые и новые силы,  состав его студентов увеличивался, лаборатории пополнялись разными приборами, получаемыми из-за рубежа. Н. А. Семашко любил институт и никогда не отказывал в средствах для улучшения работы Института.

К 1928 году Институт имел 4-х годичный курс обучения и состоял из четырех основных отделов: научно-исследовательского, научно-консультативного, научно-учебного, опытно-показательных учреждений и нашей поликлиники по лфк.

Насколько расширилась деятельность института можно было судить уже по тому, что в состав научно-исследовательского отдела в это время входили: 1) лаборатория научного контроля, 2) физиологическая лаборатория, 3) лаборатория Экспериментальной психологии, психотехники и профотбора, 4) Гематологическая лаборатория, 5) Кардиологическая лаборатория, 6) Гинекологический кабинет, 7) Педагогический кабинет, 8) Биометрический кабинет и 9) Педагогический кабинет и 10) Рентгеновский кабинет.

Существовали кафедра  теории, истории и методики физических упражнений, возглавляемая А. А. Зигмундом. На кафедре работали доцент Стасенков, Геркан, Бирзин и др. Кафедру физиотерапии  и курортологии возглавлял профессор Багашов, я был приват-доцентом при кафедре. Кафедрой Педагогики ведал профессор Кулжинский с ассистентом Норейко, кафедру врачебного контроля возглавлял проф.  Гориневский с большим штатом сотрудников.

Основное отделение института с 4-х годичным курсом имело два уклона: лечебно-профилактическое и инспекторско-организаторское. Имелось  также врачебно-педологическое отделение с годичным сроком обучения, куда принимались только врачи. Имелись краткосрочные специальные курсы для врачей, педагогов и работников по физической культуре, главным образом для тренерского и инструкторского составов, иностранное отделение  для подготовки заграничных работников, командированных иностранными секциями Спортинтерна. При Институте имелся техникум по физической культуре, содержавшийся первоначально за счет Московского  отдела  образования, а в период 1926-27 гг. за счет ВЦСПС.

Работали мы много, иногда целыми днями. Приходилось работать не только с наличными кадрами студентов, врачей и пр., но и вести широкую консультативную работу с периферией. Запросы в Институт и персонально к его работникам поступали с Украины, Сибири, Кавказа, Крыма, Поволжья и отдельных городов.

Все программы, относящиеся к вопросам физического воспитания ГУСа, научно-консультативные и программно-методические вопросы ВСФК, НКП, НКЗ, Спортинтерна, труды комиссии Главкурупра, разного рода курсы на периферии, все это предварительно поступало в Институт, предварительно рассматривалось нами  и после нашей санкции претворялось в жизнь. Чтобы иметь живую связь с местами и в целях обмена опытом, институт утвердил ряд уполномоченных членов СНУРа на местах. Первыми уполномоченными были избраны представители Харькова, Сталинграда, Москвы.

В 1927 оду СНУР создал и две экспертные комиссии по присуждению ученых званий. Экспертная  комиссия в составе проф. Багашова, проф. Ф. А. Андреева, проф. Гориневского, проф. Зеленина, проф. Ненюкова, ректора Зигмунда присудила мне  звание приват-доцента института.

Осенью я сделал большой доклад на Совете научных работников: «Итоги и перспективы деятельности консультации по физической  культуре и врачебной гимнастике». Деятельность моя была одобрена, и мне предложено было расширять и углублять проводимую мною работу, привлекать к работе научных сотрудников Института. С осени работа с поликлиническими больными по врачебной гимнастике приняла очень большие размеры. На средства, получаемые за лечение от больных (больной платил 10 р. в месяц), я оборудовал образцовый кабинет корригирующей гимнастики из орехового дерева, создал лабораторию с необходимой аппаратурой и сплотил вокруг себя  крепкий коллектив методистов в лице Никитина, Рыковой, Рафальского, Завилейского и др. врачей: Стасенкова, Бычковой, Святухиной, Шабашовой и др.

Каждый вечер через кабинет и залы врачебной гимнастики  проходило не менее 120 — 150 человек больных. О поликлинике института писали в газетах и отмечали необходимость ее для Москвы.

У меня студенты и врачи впервые познакомились с методикой гимнастики Клаппа. Продолжая свою многообразную работу в Институте, я по-прежнему  сотрудничал в области литературы и драматургии. Пьеса моя «Сочувствующий» продолжала ставиться на сценах страны. Малый театр принял к постановке мою другую пьесу «Мечтатель». С 1927 года я стал постоянным сотрудником журнала «На суше и на море», где печатал свои рассказы.

13 ноября 1927 года скончался на 70 году жизни от паралича сердца В. Е. Игнатьев.

Следующая часть