Правда о страшных годах

30 октября — день памяти жертв политических репрессий. Сотрудники нашего музея уже традиционно к этому дню делятся новой информацией, которую удалось найти о репрессированных преподавателях, студентах и сотрудниках нашего вуза.

Ранее на музейной странице под заголовком «Репрессии в инфизкульте» была размещена статья «Дело маршала Тухачевского. 1937 г.»  о снятии с работы директора Московского института Фрумина С. М. и его заместителя Черняка Е.И. «за связь с врагами народа».  Месяцы репрессий, которые охватили   высший командный состав армии, стали страшным испытанием для руководителей и преподавателей нашего вуза.

У нас появилась возможность изучить «Протокол Объединенного общего закрытого партийного собрания партийной организации ГЦОЛИФК им. т. Сталина и Командного Факультета ГЦОЛИФК» от 22июля 1937 г.

Мы решили разместить этот документ в сокращенной  редакции, не исправляя стилистику, так как исторические документы фиксируют для нас не только факты, но и передают дух того времени.

Читать этот документ сложно, но те, кто его «осилит» прочесть, возможно, сможет ответить на вопрос, который задают нам нынешние студенты, слушая о репрессиях: «Как стало возможным такое помешательство в масштабах целой страны?».

Очень хочется, чтобы они нашли для себя ответы, поняли, и чтобы страшного повторения в истории нашей страны никогда не было.                                                 

ПРОТОКОЛ

Объединенного общего закрытого партийного собрания парторганизаций Государственного Центрального Ордена Ленина Института Физической Культуры им. Сталина и Командного факультета ГЦОЛИФК. —  22 июля 1937 года.

Президиум: т. т. СОЛДАТОВ, КАСЬЯНОВ, АРСЕНТЬЕВ, СОКОЛОВ Б. и ЧЕРНЫШЕВ.

Присутствовало: Членов ВКП (б) — 51 чел.  Кандидатов в члены ВКП (б) — 22 чел.

ПОВЕСТКА ДНЯ

1. Информация Зам. Председателя Комитета по Делам Физкультуры и Спорта при СНК СССР т. КНОПОВА.
2. О привлечении к партийной ответственности директора института и Нач. Командного Факультета ФРУМИНА и члена ВКП (б) ЯНСОНА.

С Л У Ш А Л И:

1. Тов. КНОПОВА зачитывает приказ Председателя Комитета по Делам Физкультуры и Спорта при СНК СССР о снятии с работы ФРУМИНА за связь с врагами народа и кратко излагает вредительскую деятельность ФРУМИНА и Черняка, и их пособников ЯНСОНА и Соколова Г.

Тов. СОЛДАТОВ излагает сущность дела и зачитывает постановление объединенного заседания партийного комитета Института и Партийного бюро Комфака.

ТОВАРИЩИ! Объединенное заседание партбюро Комфака и партком Института заслушали тов. КНОПОВУ и секретаря партбюро тов. КАСЬЯНОВА, которые изложили сущность дела ФРУМИНА Семена Михайловича, члена ВКП (б) с мая 1917 г., парт.билет № 1015495, 1900 года рождения и по соц. положению рабочий, по соц. происхождению из крестьян, образование высшее, должность Нач. Командного факультета и директор Института Физической Культуры им. Сталина, в РККА с ……. года,  звание бригадный комиссар, партвзысканий не имеет.

Фрумин будучи в Институте, был тесно связан с врагами народа Антиповым, Ракитиным, Ефимовым и Фишманом, встречался с ними, бывал на дачах, делал гимнастические городки и спортинвентарь. На работе в институте устраивал и держал врагов народа, шпионов Теодори, Быкова, Глязера, Иттина, Окунева. Комплектование Института производил политически неблагонадежными людьми, даже лицами, не имеющих советского подданства. Протаскивал шпиона Теодорив в кадры РККА, содействовал устройству в школу ВЦИК врагов народа Окунева после изгнания его из института, давал рекомендацию о допуске к секретной работе расстрелянному шпиону, быв. генералу Быкову.

Разбазаривал государственные средства своим приближенным лицам.

Дискредитировал мероприятия правительства в работе совхоза Института, развалив его, несмотря на колоссальные затраченные средства. В бытовом отношении разложился, насаждая разврат среди студентов Института. Руководил работой в институте антисоветскими методами. Оторвался от парторганизаций и от масс, зажимал самокритику, руководил голым администрированием.

Объединенное заседание Партбюро Комфака и парткома Института постановили:

ФРУМИНА Семена Михайловича, члена ВКП (б) с 1917 года:

а) за связь с врагами народа — Фельдманом, Антиповым, Ракитиным, Ефимовым, Фишманом;

б) за укрывательство и устройство на руководящую работу в Институт врагов народа, арестованных органами НКВД — Теодори, Быкова, Глязера, Иттина, Окунева;

в) за кадровое укомплектование работников Института недостаточно политически проверенными людьми (Гудков, Самарин, Мироненко, Гусев, Беленький, Васильев, Аумал, Денисов, Дельвиг, Скворцов, Кириллов, Гусаревич, Макаров, Черняк и др.) и нарушение тем самым указаний партии т. СТАЛИНА о большевистском принципе подбора кадров;

г) за устройство на работу в Институте иностранцев, политически совершенно непроверенных людей (Глязер, Бюрен, Мирский, Вельч) и зачисление в число студентов Института лиц не советского подданства;

д) за активное содействие врагу народа Окуневу в устройстве на работу в школе им. ВЦИК и оказания ему материальной помощи в виде оплаты за использование написанных им (Окуневым) работ;

е) за протаскивание в кадровый состав РККА врага народа Теодори, используя при этом свои личные связи с врагом народа Фельдманом;

ж) за дачу рекомендации для поступления в сочувствующие ВКП (б) Черняку, сомнительной в политическом отношении личности;

з) за систематическое игнорирование партийной организации, её указаний и отрыв от партийной жизни Института;

и) за дискредитацию политики партии в совхозном строительстве (неправильное, явно вредительское направление хозяйственной деятельности совхоза и его огромная убыточность;

к) за разбазаривание государственных средств на незаконную выплату зарплаты и различного рода дотации своим приближенным — Моисеева, Соколов Г., Янсон, Мироненко, Козлов, Гудков, Черняк и др.;

л) за морально-бытовое разложение, следствием чего явилась потеря своего авторитета среди студентов, преподавательского состава Института;

м) за антисоветские методы в руководстве Института (голое администрирование, бесконечный поток приказов, зажим самокритики) Васильева, ст. IV курса и Пехотный, II курс ВШТ, отрыв от студенческих масс;

н) за дискредитацию решения партии и правительства о запрещении абортов;

ФРУМИНА Семена Михайловича из рядов ВКП (б) ИСКЛЮЧИТЬ и дело передать органам прокуратуры.

Сущность дела Янсона Жана Петровича, члена ВКП (б) с 1918 года парт. билет № 1227908, 1899 года рождения, по соц. положению — рабочий, образование — низшее, должность — преподаватель, в РККА с 1918 года, звание — капитан, партвзысканий не имеет.

Янсон в Институте с 1931 года. Был зам. секретаря парткома Института. Содействовал бывшему директору Института ФРУМИНУ в разбазаривании средств, в подборе кадров и др. безобразиях, творимых Фруминым. Сам незаконно получал от Фрумина деньги, не работал. Прекратил расследование троцкиста, врага народа ИТТИНА, реабилитировал его, не доведя до сведения об этом деле партком, тем самым укрыл его в Институте. Давал рекомендацию политически неблагонадежному Черняку, зная о его пребывании у Колчака в течение более года и имея сигналы о том, что Черняк был там офицером контрразведки. Прикрывал врага народа Окунева и не вел с ним борьбы. Разложился в бытовом отношении, содействовал сожительству со студентками Черняку и Фрумину, сам так же был связан с несколькими женщинами. Пытался организовать срыв ими срыв выборного собрания парторганизации, тогда, когда видно было, старое руководство не изберут и неправильно информировал РК ВКП (б). Замазывал безобразия Фрумина и его приспешников в Институте, участвуя в очковтирательских показах.

Объединенное заседание партбюро и Партком Института постановили:

1. за активное содействие бывшему начальнику Института ФРУМИНУ в его антисоветских делах, творимых им в Институте, за нарушение решения февральского пленума ЦКВКП (б) о порядке выборов руководящих парторганов, за укрывательство врага народа ИТТИНА, ОКУНЕВА, в бытность свою зам. секретаря парткома, за незаконное получение в течение двух лет заработной платы, не компенсируя ее получение определенным производительным трудом, за бытовое разложение и дачу рекомендации для вступления в сочувствующие ВКП (б) политически непроверенному человеку — ЧЕРНЯКУ, ГУСЕВУ — члена ВКП (Б), ЯНСОНА Ж.П.:

а) вывести из состава членов партийного бюро Комфака;

б) из рядов ВКП (б) ИСКЛЮЧИТЬ.

ФРУМИН

Мне предъявлен ряд тяжелых обвинений, Частично я виноват. Однако, я прошу собрание формулировать правильно.

О связи с врагами народа — я многих из тех, кто числится в постановлении, знаю только по фамилии.

С Антиповым ничего, кроме деловых отношений у меня не было. После освобождения Антипова от работы в ВОФК, я встречался с ним не более 3-4 раз, но ни разу не был один, а всегда с кем-нибудь. Прошлый год был у Антипова с Папаниным. Был у Антипова прошлый год.

Часть спорт. инвентаря была роздана. Тухачевскому был сделан инвентарь из кожи, присланной из ВХУ. Мутных дал байдарку во временное пользование по предложению Кальпуса.

Со всеми перечисленными лицами ничего, кроме служебных дел не имел.

Окунев, Теодори, Быков, Лукьянов, Глязер, Иттин — со многими я не был и знаком. Больше всего имел общение с Окуневым Итиным.

С Итиным знаком еще со времен ВСЕВОБУЧА. Потом был перерыв в знакомстве, при моем приходе в Институт, он пришел и стал работать по истории физкультуры. С Иттиным близких отношений не имел.

Салтанова в 1935 и 1936 годах видел два раза, но никаких с ним разговоров не вел. никакой связи с врагами народа не имел.

С Окуневым у меня не было никаких данных, чтобы судить о его враждебном отношении. У меня не хватило силы воли взять Окунева и выгнать.

Теодори. Принимал все меры, чтобы он ушел из Института, но мне его прислали и принуждали к его принятию. Это можно доказать документами.

В последнее время я поддался давлению Ракитина, и я дал ему характеристику, но я вызывал к себе и Соколова, и Касьянова, и Черняка и говорил, что на меня давит Ракитин. Я здесь совершил грубую ошибку и ее признаю.

Комплектование Комфака было организовано через комиссии, и я в нем не принимал непосредственного участия.

Коссаковский — к нему у меня не было особых отношений. Я его ценил, как специалиста. Я не ставил вопрос в органах НКВД и Комитет, когда он переходил в Комитет. Я никого, кто правдиво говорил, я не обзывал.

Хоз. аппарат Института — работать было тяжело, работали с напряжением, рывками.

Рабинович с работой не справляется. Дополнительные оплаты хозяйственников велись потому, что они работали сверхурочно, очень много в связи со сборами, подготовкой к параду.

Премирование я не собирался проводить без общественности. В Ленинград я был обязан ехать и срывать выступление Института не думал.

Я сделал все, что был в состоянии, чтобы сделать выступление хорошим.

Иностранцы — БЮРЕН. Иностранный отдел комитета нажимал, чтобы принять и дать ему квартиру. Сын Бюрена принят учиться, как подданный СССР.

Я не принимал сам ни одного иностранца. Все они направлены в Институт через иностранный сектор Комитета.

О Глязере я ничего не знал. Он был подданным СССР, но он оказался шпионом.

Обвинение о дискредитации декрета об абортах — я отвергаю. Я нигде ничего не говорил по этому вопросу. Вчера я говорил два часа с начальником врачебного сектора о тяжелом положении женщин — студенток в Институте. По этому вопросу я писал в Наркомздрав. Если я ошибался, нужно было исправить.

Я прошу правдиво подходить ко мне. Я мог ошибаться, но наказание, вынесенное мне, сурово и не соответствует моим проступкам.

т. ПЕРЕЛЬМАН: я спешил написать заявление к собранию, чтобы поспеть вовремя. Достаточно, я думаю, фактов для того, чтобы исключить Фрумина, Янсона, Соколова не только за связь с врагами народа, но и как врагов народа, вредителей.

С Черняком я знаком давно. Он мне помог устроиться в Институт. Фрумин меня предупредил, что на тебя есть обличительные документы, поэтому ты подготовься, Фрумин хотел меня выгородить, завоевать кадры. Я доверял и Фрумину и Черняку, эта банда мне доверяла, а я находился под их влиянием. Разными методами они, как иностран. разведка, вербовали. Фрумин говорил, что — склочник, но, если ты будешь склочничать, мы найдем средства тебя угомонить. Фрумин подкупал меня деньгами. Деньги от него я брал. Передавал мне их Рудик. Мне заявляла эта банда, что «ты нам обязан».

Фрумин говорил: «Ты помнишь каким дерьмом ты пришел в Институт. Поэтому, поддавшись на удочку Фрумину, я о многих отрицательных фактах  в Институте умолчал.  Я сообщу вам ряд фактов, о которых вы не знали.

О враге народа Антипове. Фрумин и Черняк заявляли мне о  контрреволюционном руководстве физкультурой. Якобы комсомол развалил физкультурное движение. Объясняли это по-троцкистски, не скрывая своих симпатий к Антипову, даже после его ареста. Также отзывался о нем  и Янсон.

Я убеждаюсь, что оценка положения, взгляды Черняка, Фрумина и Янсона — совпадали. Черняк говорил, что отчетно-перевыборное собрание парторганизации надо взять в  свои руки и провести своих людей. Фрумин, Янсон, Черняк, Соколов недовольны выборным составом членов парткома.

Особенно обозлились они против Чернышева, заявляя, что Чернышева все равно в райкоме не утвердят, а на Соколове они сломают зубы.

Цинично они отзывались и о руководстве инспекции физкультуры, особенно омерзительно они отзывались о т. КНОПОВОЙ.

В период подготовки к выступлению на Красной Площади они пытались провалить выступление и угробить целый ряд людей — ПЕТРОВА и партком. Я был целиком ответственным, как ответственный секретарь приемной комиссии, отвечал за прием. Фрумин особенно ненавидел беременных девушек, предлагал выгонять их из Института.

Вы меня спросите: я знал обо всех этих фактах, но почему же молчал? Это потому, что я не видел, кто же может разоблачить эту банду, на кого мне опереться. Но когда я увидел, что новый состав парткома решительно борется за исключение всех этих недостатках, я решил обо всем этом рассказать парткому и партсобранию.

…             

ХАРЧЕНКО. Чем объяснить, что Фрумин мог так маскироваться и творить антипартийные антисоветские дела, оставаясь в партии.

 Банда, окружавшая его в Институте имени Сталина, где имеются не плохо работающие студенты и преподавательский состав — препятствовала разоблачению Фрумина и других. Это потому, что партийная организация работала плохо, в бывшем секретаре парткома я вижу активного участника во всех проделках Фрумина. Соколов подавлял всякую самокритику в Институте. Соколов — замаскированный враг, противодействующий оздоровлению работы в Институте. Под его руководством парторганизация была неактивна. Вот почему эта банда и орудовала безнаказанно.

Недостатки не вскрывались. О них массы не знали, руководство очковтирательством занималось. Вся работа строилась на интриганстве, политиканстве, подхалимстве. Фрумин был связан с врагами народа, особенно с Антиповым. Окунева надо было давно снять. А после Окунева надо было снять и Фрумина. Он об этом знал. Соколов радовался Антипову за снятие Окунева. Соколов был использован для этого полностью, как партийный руководитель. Соколов и Фрумин противодействовали снятию Окунева из Института. Они ходатайствовали об этом перед т. Косыревым. Обманывали ЦК комсомола. Они оберегали Окунева больше, чем собственного ребенка.

Окунев враг народа, незамаскированный враг. Мне неприятно даже смотреть на Соколова. Он выглядит сейчас мерзким, неприятным типом. Вы не мобилизовали на деле Окунева партийно-комсомольсую организацию. Соколов тоже был связан с врагами народа, он покровительствовал им.

У нас в Институте процветал контрреволюционный букет. А вы не видели это, так как сами (Фрумин, Соколов, Янсон, Черняк) были если не врагами народа, то по меньшей мере, их приспешниками. Вы по контрреволюционному готовились к параду. Вы хотели провалить парад. Но это вам не удалось и не удастся. Янсон –штучка такая, которую трудно раскусить. Янсон, Соколов, Фрумин, Черняк — враги. Их надо разоблачить до конца. К параду готовились ВРЕДИТЕЛЬСКИ.

Соколов, Янсон антипартийные люди. Они одного поля ягодки. Из партии их надо немедленно исключить.

Перельман — только начал говорить, то что он должен сполна рассказать парторганизации. Вы, Перельман, должны рассказать всё, если вы партийный человек.

Я прошу парторганизацию помочь вновь назначенному директору Института т. ПЕТРОВУ. Он добросовестный человек, но у него мало опыта. Надо вам до конца разоблачить всех врагов, уничтожить всю сволочь. Надо проверить все уголки Института. Надо мобилизоваться, идти вперед смело и уверенно.

ПЕХОТНЫЙ. В Институте есть прямые враги народа. Я всегда обозлялся выступлениями Фрумина, за ними скрывалось что-то. Когда я пришел, увидел Роде. Сына какого-то князька, увидел людей только получивших стипендию. У Плисса  никакой поддержки не нашел. Я в своей работе только скомпрометировал себя, так как парторганизация поддержки в лице Соколова не дали. Ибадулаев разводил антагонизм, устраивал пьянку, пили за черных и белых. Сейчас Ибадулаев работает в Киеве и в хороших условиях. Гусев нам говорил на выпуске, что ему было совестно на выпуске, так как не знали основателей гимнастики. Мы политически неграмотны. Программу не выполнили, и мы полноценными специалистами не являемся. Я считаю, что это вредительство. Фрумин проводил вредительство, а мы за его орденом не могли рассмотреть это. Сейчас восстанавливают людей, не желающих учиться. Роде ходит на занятия, чтобы разлагать группу. В Институте есть гнездо врагов.

На партпросвещении по вопросу о вредительстве на Кемеровских рудниках я выступал и говорил, что у нас может быть вредительство. А после партпросвещения меня вызвали в партком. Соколов и Янсон взяли меня в работу, со злобой нападая на меня. Двери были закрыты. Все это может подтвердить преподаватель тов. Козлов.

Я ушел из парткома, потеряв веру в Соколова. На 4-м курсе я тоже слышал, что непорядки есть. А говорить некому, так как ни Фрумину, ни Соколову, ни Черняку, ни Янсону не верит никто. Я пошел к Соколову, сказал ему, что нужно поговорить о Кноповой. Я взял с собой Зубочекьянца, хотел пойти в комиссию, но он лишь ответил, что лбом стены прошибешь. Зубочекьянц, я утверждаю, теперь из той же банды Соколова, Янсона, Фрумина.

СОЛДАТОВ. В Институте имеется контрреволюционная группа, для нас ясно и мы принимались за её искоренение. Мы не испугались и мобилизуем парторганизацию на уничтожение этой банды.

Арест Окунева — дело партийного комитета. Фрумин должен был, как старый член партии. выступить честно и откровенно. Но он этого не сделал. Его выступление нельзя назвать искренним. Враг — хитер. Словом мы не доверяемся. Так нас учит партия, тов. Сталин. Факты говорят против Фрумина, Янсона, Соколова. Связь с врагами народа, укрывательство врагов и устройство их на работу — все это было с их стороны. Этого они опровергнуть не могут. В этом они сознались. Фрумин набирал в Институт врагов народа, шпионов, а Соколов, Янсон — ему покровительствовали. Врагов народа они набирали сознательно.

Янсон и Фрумин дали положительную характеристику врагу народа — Иттину. Они зажимали рот всем, кто заговаривал об Окуневе. Факты морального разложения Фрумина, Черняка опровергнуть им тоже не удалось.

Черняк служил в белогвардейской контрразведке. Об этом Фрумин знал и окружил его своим доверием. Денежные средства разбазаривались тоже бесконтрольно. С совхозом — вредительство классового врага. Совхоз они превратили в место попойки и бытового разложения.

…

АНУФРИКОВ. Наконец, легко на душе стало после разоблачения фруминской банды. Я много раз подавал сигналы о недостатках в работе Института, но все это заминалось.

Иттин давно был для меня ясен, как враг народа, но его трудно было разоблачить. Плохо у нас работала финансовая часть в Институте, не лучше хозяйственная часть и еще хуже столовая. В отношении Янсона даже говорить противно, это такой тип, каких трудно найти. В прошлом году мы хуже выступили на Красной площади. Это потому, что подготовка была организована Окуневым вредительски.

…

ГАВРИЧКОВ. Я о выступлении Перельмана хочу сказать. Перельман работал с Фруминым вместе, а вот когда Фрумина привлекли к партийной ответственности, он почуял опасность и начал рассказывать. К нему надо относиться осторожно. Мы с Чебышевым ставили вопрос от отчисления из института Теодори и Окунева, но они вновь принимались в Институт Фруминым. Фрумин прикрывал врагов. Враг Ракитин перед арестом вызывал много раз Дельвига и инструктировал его относительно подрывной работы в Институте. Руководство командным факультетом — вредительское. Фрумин подрывал авторитет командного состава на командном факультете.

КАСЬЯНОВ. Думается, что роль Фрумина, Соколова и Янсона, Черняка ясна. Вопрос о партийности Фрумина и Янсона также ясен. Вопрос об отрыве от партийной организации Фрумина зафиксирован был ещё и в протоколе актива комфака.

О Теодори — на совещании у Фрумина я и Соколов выступали против. Окружение Фрумина Черняком, Гудковым, Янсоном составляло предмет его работы. Янсон переведен в преподаватели, но преподавать ничего не может, значит он был нужен.

Глязер — шпион, но был зачислен на комфак лечащим врачом, по протесту т. Соколова Б., приказ был изменен. Случай массового отравления перед выступлением на параде, наверняка было актом вредительства. Нужно было ввести, и было введено партийное дежурство на кухне.

ПОПОВ. Полит. оценка на основе имеющихся фактов работы Фрумина, данная парткомом, правильна. Атмосфера Института бросилась в глаза в 1935 году, когда я пришел в институт. Здесь была игра в солдатики. Студенты были солдатиками. Полное игнорирование общественных организаций. В 1936 году не было ни одного собрания студентов или преподавателей. В 1936 году учебный год начался двурушничеством. Фрумин, делая доклад о перестройке работы, говорил об Окуневе. Этот разговор об Окуневе был двурушничеством. Я приглашен был на работу Фруминым, но я считаю, что я к этой работе не способен. Но Фрумин мне обещал помощь. Помощи никакой не оказал. Гусаревич является главным заправилой учебной части. Только тов. Петров ведет добросовестно свою работу, но, не считаясь, с Фруминым. Надо укомплектовать с хорошим подбором в этом году. Надо избавиться от семейственности. Надо оздоровить политическую атмосферу.

НИКИТИН. (военрук). Решение парткома и партбюро об исключении из членов ВКП (б) Фрумина, я считаю — совершенно правильным. С военной подготовкой в Институте дело обстоит плохо. Отношение к военной подготовке в Институте плохое. Как Фрумин относился к военной подготовке — плохо, крепко помогает нам комитет по делам физкультуры и лично т. КНОПОВА. Партийный комитет старого состава тоже военной подготовкой не занимался.

МОИСЕЕВА. Я считаю, что Фрумин не враг народа, а он попал глубоко и в большое болото. Его окружили люди — Черняк, Янсон и другие, которые может быть, — враги народа. Фрумин не мог подбирать себе людей, он доверчив. Я признала, что я просмотрела эти факты и своевременно не указала это Фрумину. Объективно факты говорят о связи его с врагами народа и о безобразном политическом положении. Потеря бдительности, слабоволие — налицо. Фрумин — не враг народа. Но за потерю бдительности он должен быть исключен из партии и в этом отношении решение комитета правильно.

ЕСЬКОВ. Выступление т. Моисеевой было лавированием. Система руководства Фрумина ведет к неполноценному выпуску студентов: Система исключения студентов и их восстановление — система работы Фрумина и этим самым завоевывался авторитет у студентов и подрывал авторитет наших руководителей. Оборудование учебных площадок плохое — на многих площадках кружков оборудование лучшее. Полувоенная система вела к глушению самокритики. Учебный процесс ВШТ на низком уровне. Я верил Соколову, но сегодня он у меня вызывает возмущение. Студенты встретили с удовольствием снятие Фрумина.

ТАРАСОВ. Была ли практика работы Фрумина вредной для дела? Несомненно, вредной. Фрумин являлся врагом народа объективно. Он окончательно запутался в связях с врагами народа. Командный факультет, которым командует Фрумин, до сих пор работает плохо. Учебный процесс на Командном факультете до сих пор поставлен также неудовлетворительно. Фрумин плохо работал на Командном факультете. Он был задавлен работой. Фрумин всецело находился под влиянием Черняка. Фрумина окружали чуждые люди. Черняк пытался овладеть и мной, и я попал к нему на удочку.

САГАТЕЛЯН. Выступления Тарасова и Моисеевой считаю неправильным. Их выступления сглаживают преступления.

ТАРАСОВ. Ещё раз подтверждаю, что на основании имеющихся фактов, выявленных на собрании, считаю безусловно вредным, и решение парткома и бюро, считаю правильным и дело подлежит передаче в прокуратуру.

ЧЕРНЫШЕВ. Прежде всего, должен сказать, что Фрумин, старый член партии, великолепно зная последние решения февральского пленума ЦК, зная речь и указания т. СТАЛИНА, которые стали известны широким трудящимся массам, которые активно включились в работу и содействуют выкорчевке врагов народа, Фрумин, зная засоренность Института не только не содействовал вскрытию и устранению этой засоренности, но всячески ее покрывал.

Во-первых, нужно сказать о связи с врагами народа. Неискренность Фрумина очевидна. Выступал здесь не большевик, а мелкий торгаш, который крутится, выкручивается, но это ему не удается.  Связь с Антиповым очевидна. Эта связь есть. Я приведу только один штрих в подтверждение того, что связь есть. Когда ставился вопрос ребром об изъятии Окунева, то я получаю совет, так как работал здесь рядом: «Подскажи Окуневу, чтобы он шел к Николаю Кирилловичу и все будет в порядке». В этих словах сказано все. Николай Кириллович свой человек и все будет в порядке.

Второй факт. Это военная группа, которая здесь сменялась в течение ряда лет и в которой просто создавались условия для встреч. Сюда ездили и Фельдман, и Фишман, и прочие, изъятые сейчас. Удобно было встречаться.

Следующий факт, о котором говорят в мастерских. После последних митингов о врагах народа, когда заговорила вся масса, когда она жила и дышала этим, наши рабочие говорят, как же так — мы обшивали Тухачевского, его жену, сестру. Почему мы это делали. Почему мы делали спортивную площадку Антипову. Это говорит рядовой рабочий, порой некультурный, но он видит, что связь прямая и что он делал по прямому указанию Фрумина для врагов народа. Как это ни странно, но в первую очередь это делалось для тех, кто сегодня разоблачен.

Краткая справка о Быкове, от которого вы открещиваетесь. Есть документы, что вы знали Быкова, бывшего генерала, посадили его на ответственную секретную работу, рекомендовали его. Анкета осталась за вашей подписью. А это враг народа, ныне расстрелянный».       

Иттин — Мы исключили Итина из партии. Правда, партийная организация поздно взялась за это дело. Сигналы подавались в старый партийный комитет. Что представляет собой на сегодняшний день Иттин. Это ярый враг народа, имевший связь с правыми и проводивший разлагательскую работу по Институту с молодежью. Как характеризует Иттина Янсон. Об Иттине сигналы были поданы и через ЦК переданы в райком, а райком поручает низовой организации разобраться.

В автобиографии был ряд моментов, на которые нужно было обратить внимание — поездка за границу и т. д. Встает вопрос — кто ошибается? те, кто разоблачил и кому сознался Иттин, или те, кто покрывали Иттина, при чем покрывали умело.

Возьмем Макерова. Об этом деле не знали члены парткома, Катулин, Сагателян. Это делалось скрыто. Вопрос о целом ряде иностранных специалистов. О Глязере четко и ясно сказано: приехал шпион, нашел и гнёздышко, проводил умело шпионскую работу под покровительством руководства Института. Вторая фигура — БЮРЕН — новый специалист, которого выпирали неоднократно и, который еще ходит по советской земле. Кто его рекомендовал на кафедру. Фрумин и Черняк. От кафедры были сигналы, что никчемный человек. Он проводил вредительскую работу. Здесь о Теодори много сказано. Что за тип Теодори до ареста было многим известно. Я считаю моей колоссальной ошибкой, что зная кое-что, ничего не сделал в тот период….             

Теодори был известен всем, в том числе и Фрумину. А ему доверили очень ответственную работу по кафедре, по воспитанию студентов, кафедру технических средств борьбы.

Говоря о засоренности аппарата Института, мне хочется разделить все на две группы. Одна группа окружала Фрумина-эту группу таких верных дельцов, подхалимов, которые не за страх, а за совесть работали по заданию. Здесь правая рука Черняк, Гудков, Самарин. Вторая группа-это преданные ему члены партии, во главе с бывшим руководителем Соколовым-заместитель Янсон, Иттин, Илисс, Перельман и другие.

…

Наконец, несколько коротких замечаний. Вот демонстрация —  важнейший политический акт, дата великой пролетарской революции. Ни разу за все время, пока я в Институте, ни студенчество, ни преподавательский состав не видели Фрумина или Черняка, идущих на демонстрацию.

Говоря о подготовке к выступлению на Красной площади, мне хочется сказать о явно вредительской работе в части провала выступления. Первый период подготовки-самоустранение. Затем отъезд в Ленинград. В период, когда нужно вести самую интенсивную работу по части подготовки. Уход, потом возвращение.

Вспомните факты с поездкой в лагерь, выделяются квартирьеры, на завтра опять не едем. Такая трепотня, свистопляска нервировала все студенчество. Я считаю, что все это делалось умышленно. Институт выступал не плохо благодаря тому, что коллектив института включился в это дело. Каждый студент понял политическую важность этой подготовки включился в это дело целиком и Институт в такой трудной обстановке экзамен выдержал.

Какой вывод мы должны сделать в итоге этого выступления. Затрачены и перерасходованы колоссальные средства на ненужных людей. Люди только мешают, а им платят колоссальные деньги и об этом говорят беспартийные специалисты, говорит студенчество. Израсходованы колоссальные средства на оформление, которое даже не использовалось. Проводится без парторганизации система выявления лучших. Премируются те, которые должны сидеть за вредительскую подготовку. На счет Самарина Фрумин говорил, что его нужно посадить, а завтра его премируют.

Во всей работе Института видна определенная организация, которая работает вредительски, организация контрреволюционная, хорошо замаскированная и наша задача ее разоблачить, выкорчевать.

Те выступления, которые мы сегодня слышали, это мелочно торгашеское выступление не большевика Фрумина. Он может выступать и сегодня он прикидывался. Он потерял всякий партийный облик и в заключительном коротком слове он должен сказать есть, ли у него хоть капля большевистской честности, которая поможет вскрыть всю эту гниль и доказать, что он не забыл указаний товарища Сталина о выкорчевке. На этом я закончу.

ПОСТАНОВИЛИ: Решение Объединенного заседания парткома Государственного Центрального Ордена Ленина Института Физкультуры имени т. Сталина и партбюро Командного факультета

УТВЕРДИТЬ/ЕДИНОГЛАСНО: при двух воздержавшихся Янсон, Соколов Г./.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОБРАНИЯ                                      /ЧЕРНЫШЕВ/

СЕКРЕТАРЬ СОБРАНИЯ                                              /В.СОКОЛОВ/

ВЫПИСКА ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ВСЕСОЮЗНОГО КОМИТЕТА ПО ДЕЛАМ ФИЗКУЛЬТУРЫ И СПОРТА  ПРИ ОНУ СССР

От 21 июля 1937 года

П. 4 Снять с работы директора Московского Института физкультуры-ФРУМИНА С. М. и его бывшего заместителя-ЧЕРНЯКА Е.И. за связь с врагами народа.

Просить парторганизацию Института обсудить вопрос о пребывании Фрумина в рядах ВКПб.

Поручить тов. КНОПОВОЙ Е.Л. совместно с партийным комитетом Института проверить весь состав аппарата Института

 ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВСЕСОЮЗНОГО КОМИТЕТА

 ПО ДЕЛАМ ФИЗКУЛЬТУРЫ И СПОРТА

 ПРИ СНК СССР                                                       И. Харченко

 Верно:                                                                        Е.Радченко